Домовенок Кузьма - Страница 28

На кухне Кузьмы не обнаружилось. Обнаружился идеальный порядок и стопки чисто помытой посуды, расставленной на просушку. Хмыкнув, я побрел в зал. Журнальный столик сиротливо стоял у стены, его никто так и не догадался поставить на место. Вокруг ни следа вчерашнего веселья. Как будто и не толпа пьяной молодежи тут гуляла. Парнишка нашелся в своем кресле. Свернувшись клубочком и положив голову на подлокотник, Кузя спал. В груди все сдавило от нежности. Трудяжка мой. Присев перед ним на корточки, с улыбкой стал разглядывать домовенка. Он забавно сопел во сне и слегка хмурился. Так прикольно! Не знаю, сколько я так сидел и умилялся, но Кузьма заворочался и со вздохом открыл глаза. Пару раз сонно моргнув, он улыбнулся.

— Привет. Тебе лучше?

— Ага, — активно кивнув, я качнулся вперед и чмокнул сонное чудо в нос. — К маме со мной поедешь?

Надо же было с чего-то начинать разговор? Кузя удивленно распахнул глазищи и робко улыбнулся, забавно морща обслюнявленный нос.

— А ты меня возьмешь?

— Если хочешь, возьму, — посчитал я нужным предложить выбор, а то, мало ли, может ему это не интересно, а я навязываюсь.

— Хочу! — энергично отозвался парень, садясь и сладко потягиваясь. Так и подмывало его бока пощекотать.

Где-то на середине движения, он замер и встревожено на меня посмотрел.

— А как ты меня ей представишь?

Э-э-э… Я задумался. А, правда, что мне сказать матери? На версию с племянником рассчитывать не стоит. Почесав в затылке, решился.

— Знаешь, а скажем ка мы ей правду. Что ты домовой и все такое. Она у меня женщина адекватная. В дурдом не сдаст, — Кузя согласно кивнул, садясь прямо и опуская ноги на пол. — Давай сделаем так, ты поедешь туда в виде кота, а на месте в человека обернешься? Наглядно получится.

Склонив голову на бок, домовенок закусил нижнюю губу.

— Хорошо, давай так. Я не против. А она не испугается?

Я отвлекся от разглядывания губы, терзаемой белыми зубками, и заметил:

— Так я ее подготовлю! Слушай, а ты когда превращаешься, голым оказываешься или в одежде?

На щеках Кузьмы заалел смущенный румянец, при взгляде на который, у меня в голове замелькали какие-то совсем уж пошлые картинки.

— Голым.

— Значит, надо вещи брать с собой, — глубокомысленно заключил я, возвращаясь к пристальному изучению Кузькиного рта.

Розовые губки дрогнули, выдавая нервозность хозяина. Я мгновенно перевел взгляд на глаза.

— Ты подумал? — отчаянно краснея, почти шепотом спросил он, зажимая ладони между коленей.

Вот и он — главный вопрос сегодняшнего дня. Как-то сразу стало понятно, что Кузя не про меню на ужин спрашивает. Глубоко вздохнув, я кивнул, задумчиво изучая лицо парня. Он явно нервничал.

— И? — уже громче, поинтересовался Кузьма, начиная хмуриться и, по-моему, дрожать.

Блин. Доведу сейчас до психоза и его и себя… Сомнения на тему подчиненного положения домовенка и его желаний, меня ненадолго покинули. Видно же, он сам хочет. Разве нет?

Собравшись с духом, пока не струсил и не передумал или не придумал для себя нового ужастика, я наклонился вперед, накрывая губы Кузьмы своими. Если ответит, значит все нормально. Нет, настаивать не стану. Парень выдохнул мне в рот и сразу же закрыл глаза, обхватывая руками шею и притягивая к себе. Совершенно ни о чем больше не задумываясь, я подполз к креслу ближе и удобно устроился между ног передвинувшегося на самый край домовенка. Забравшись руками под его рубашку, провел ладонями от копчика до лопаток, лаская и заставляя прижаться к себе вплотную. В это же время мой язык вступил в увлекательную игру с язычком Кузьмы, который ни сколько не стесняясь и не зажимаясь, отвечал на мой поцелуй, лаская затылок и притягивая за шею еще ближе. «Быстро учится», — пронеслась в голове залетная мысль. Больше там ничего не было, в голове я имею ввиду. Тело плавилось от офигительных ощущений, Кузьма умудрялся урчать во время поцелуя, посылая по моему телу разряды бешеного возбуждения. Короче, моя крыша почти сразу отчалила на форсаже, махая шифером на прощанье.

Подхватив парня под ягодицы, приподнял и, вынимая из кресла, бережно уложил на ковер, Кузька только пискнул, ненадолго отрываясь от моих губ. Однако, тут же это упущение исправил, сам приподнимаясь ко мне и жадно целуя. Мне же уже одного этого было мало. Забравшись парню рукой под рубашку, провел ладонью по животу и совершенно плоской груди. Захватив пальцами напряженный сосок, сжал, слегка выкручивая. Кузю выгнуло дугой и он протяжно застонал. От этого звука я совсем потерял голову, впиваясь губами открытую шею и начиная стягивать с домовенка шорты.

О том, что я буду делать дальше, как-то не задумывался, жадно покрывая поцелуями грудь парня. Когда успел расстегнуть на нем рубашку, совершенно не помню, перед глазами все плыло, а член гудел от напряжения.

Прочертив языком влажную дорожку по груди и судорожно поднимающемуся животу, уткнулся носом в очевидное доказательство того, что передо мной совсем не женщина. Вид аккуратного, гордо торчащего члена немножко меня отрезвил. Сразу вспомнилось, что ни я, ни он ничего конкретного про процесс секса между мужчинами не знаем. Я еще ладно, а вот Кузьма поцеловался то вчера впервые, чего уж про ЭТО говорить. Хотя, должен заметить, учиться он ударными темпами.

От посторонних размышлений меня отвлек протяжный стон домовенка, недовольного тем, что про него, пусть и на секунду, забыли. Глухо рыкнув, не давая себе времени задуматься о том, что делаю и возможности изменить решение, обхватил член Кузьмы губами и погрузил себе в рот. Парня буквально тряханула. Если бы я не удерживал его за бедра, наверняка бы подавился. Отключившись от реальности, я окунулся в мир необычных ощущений. Не знаю, что там как с техникой минета, не задумывался о том, что делаю, но парня подо мной колбасило не по-детски. Думаю, от его стонов у соседей уши в трубочку свернулись. У меня же от этого цветные круги перед глазами плыли. Мой собственный член бешено пульсировал, подавая знаки, что скоро будет развязка. Сам же я ловил нереальный кайф от совершенно новых для себя ощущений. Шелковистая упругая плоть на языке доставляла фантастическое удовольствие, заставляя меня тихонько постанывать. Что-то изменить мысли не возникало.